0,5 [litres] - Валерий Александрович Шпякин

в наручники. Свежий воздух ударил в нос, и на контрасте запахов Макс начал блевать прямо под себя, через мгновение упав в эту лужу мордой, обессилев и отключившись. Да, что-то снилось. Странные видения посетили его в ту ночь: он был первобытным человеком и разговаривал с соплеменниками на неизвестном ему до этого языке. Знал только, что они выслеживают оленя.

А потом очнулся: выволокли из машины, жестко толкая, куда-то повели. Оказалось, всех троих привезли в больницу, взяли кровь, а потом уже направили в отдел. Пока оформляли, кому-то стало плохо. Никите или Стасу – Макс так и не понял: их сразу же разделили. Приехала «скорая», кого-то снова отвезли туда, откуда только что прибыли. Оказалось потом, что Стас. До сих пор валяется с острым пищевым отравлением.

Странная штука. Если у тебя в кармане лежит двадцать граммов миксов, то тебе светит срок, отъедающий огромнейший кусок жизни, а если эти двадцать граммов ползут по твоему желудочно-кишечному тракту – тебе по закону выпишут административный штраф в пятьсот рублей и поставят на учет в наркологичку.

Никита и Максим находились под подпиской. И то, что сейчас Макс, рассказывая эту историю, все дальше и дальше уезжал от города, оставив позади даже самую окраину, его, казалось, ничуть не смущало.

– И когда суд? – спросил Костян, впервые прервав повествование водителя. До этого он лишь кивал и делал удивленные глаза.

– Завтра, в одиннадцать.

Дальше ехали молча, будто наступила минута траура, будто провожали Максима в последний путь. Сколько ему дадут? Девять. Как за убийство. Может, и не выйдет уже никогда. А может, вернется уже совсем не тот Максим, который плясал до закрытия бара, когда ему утром надо было на работу.

Свернули с трассы на проселочную дорогу. Автомобиль начал подпрыгивать на ухабах и кочках, тонуть в наезженной колее, цепляя днищем землю. Костя открыл приложение навигатора и следил за медленным приближением к конечной точке путешествия.

– Тормози, – наконец сказал он, – дальше пешком прогуляемся.

Костя и Андрей вылезли на воздух, направились в лес. Действительно свежо. Андрей уже и отвык как-то.

Приятно пахло сырой травой, но сама она – вмиг промочила обувь. С веток высоченных елей падали капли, когда ветер начинал с ними играть. Противное ощущение, похоже на то, что испытал Андрей, оказавшись в строю солдат, перед которым бродит из стороны в сторону священник и, окуная кисточку в святую воду, разбрызгивает все это прямо в харю. На войне – вы русские, с вами Бог.

Птицы щебечут. Метрах в пятидесяти от дороги лежит спиленное дерево. Побродив вокруг него, Костя выдернул из земли двухлитровую пластиковую бутылку, в которой и был сделан клад. На этот раз по объему даже чуть больше, чем во все другие ходки. Как его поместили в эту емкость, не разрезав, – оставалось большой загадкой. И почему вес такой крупный – тоже казалось странностью. Их депозита, который хранился у маркета как гарантия верности хозяину, было явно недостаточно.

Из кармана Костя выудил маленький складной ножик и с противным звуком распилил пластик, вытянув из бутылки посылку. Вскрыв черный пакет и осмотрев вес, он передал его Андрею:

– В портфель убери.

Тяжелый. Только вот рюкзак остался в машине. Андрей просто засунул сверток под куртку, и друзья поспешили обратно. Тишина. Благодать. Казалось, вокруг годами ничего не происходит, но как же это впечатление обманчиво…

Двери авто вновь захлопнулись, но Макс не спешил заводить машину, и спустя минуту молчания нетерпеливо предложил:

– Ну так че, прикурим?

Костя достал из внутреннего кармана куртки зип-лок, сделав вид, что именно его они сейчас и забирали, потряс им перед приятелем. Дать знать о большом весе Максиму – рискованно. Он сразу поймет, что такой вес при себе парни держат неспроста. Где же вы раньше гуляли, ребята? Пока дело лежало на столе у следователя, за такое можно было бы и полную свободу выторговать. Это не просто наркомана с полкой на кармане слить. Тут уж глаза у любого загорятся, кому тюрьма не дом родной.

Не такой уж Костя и дурак, раз какой-то план состряпал в голове. Хотя подключать к авантюре человека, у которого завтра суд за наркотики, идея не лучшая в любом случае.

– Прикурим-прикурим, только давай сначала до города доедем.

– Ой, да че такого-то?

– Сперва – доберемся, – продолжал настаивать на своем Костя.

– Окей, – недовольно фыркнул водитель, поворачивая ключ в замке зажигания. Костя уверенным движением спрятал наркотик обратно в карман.

Назад ехали уже в молчаливом напряжении. Когда впереди показался пост ГАИ, сердце Андрея застучало быстрее: только бы не тормознули, только бы, только бы.

В миг, когда машина проезжала уже в десяти метрах от дежурившего полицейского, стоявшего на трассе в зеленом жилете, сердце замедлило ход. Невидимый выключатель кто-то дернул вниз, включив слоумо-режим, и расположившийся между сиденьями Андрей поймал на себе его взгляд – холодный и безразличный, говорящий «я все знаю». Никто не поднял свою полосатую палку, чтобы остановить автомобиль, никто не пустился в погоню. Все это – лишь плод разыгравшегося воображения и расшатанных нервов. Надо бы таблеток попить каких-нибудь. Афобазол Марина рекомендовала когда-то, чтобы вычеркнуть из жизни «тревожность», преследовавшую Андрея, стоило вступить в отношения с дамой.

Когда пост остался позади, вновь оживился развязанный ранее разговор. Выдохнули все трое, обратно приклеили на лица улыбки. Может, просто песня другая играть начала в магнитоле?

Но вновь случилось неладное: у самого въезда в город покоились две полицейские машины, беззвучно мерцая синими лампами, и от этого заметные еще издали. Они выбивались из общего монотонного пейзажа, неминуемо встречающего каждого, кто въезжал в город: дорожный разъезд, гниющие, на четверть ушедшие под землю частные дома, которым почти по сто лет, поля, частые столбы, редкие деревья, побитые люди, копошащиеся в дерьме, которое подсовывает им жизнь, и две чистые, блестящие полицейские машины, пришвартованные к пяточку на дорожном разъезде.

Шоссе в это время практически пустое: кто-то утром уехал в областные города на работу, работяги из пригорода уже добрались до центра. Мало кто въезжает из огромного мира в крохотный, карманный ад.

Патрульный заприметил авто с компанией еще издали и заранее приготовился помахать этой своей палкой, и иного выхода, кроме как плавно сбавить ход и затормозить, у Максима не было.

Полицейский спокойно приложил руку к голове, попросил документы, напрочь забыв о своих должностных обязанностях: не представился, не назвал причину остановки. Макс же покорно полез в бардачок, потеснив недовольного Костю.

– Пройдемте в машину, оба, – сказал полицейский, взглянув и на Костю.

Костя намеренно медлил, копошился с